Совесть — 18 — Кости
river phoenix
don’t forget to pray - to keep it away


'выдержки из святого домовского писания

|then|
- Вставай на колени и молись, - рука на плече кажется тяжелей, чем собранный в школу рюкзак.
- Но почему? Я же...

Хлесткий удар высекает из глаз горячее, злое и недопустимое. В горле застревает тугой комок из невысказанных обид, не озвученных вопросов, и предельно простых, как математическое уравнение с одной неизвестной - детских потребностей.

Любовь. Безопасность. Принятие. "Мамочка, я молодец?"
- Если ты не понимаешь причин, то должен молиться еще усердней.

Любовь, безопасность и принятие заменяются на бесконечное "ты должен". Ты должен слушаться. Ты должен подчиняться. Ты должен стараться. Ты должен жертвовать. Ты должен отдавать. Ты должен молчать. Или они отвернутся о  тебя. Бог отвернется от тебя.

***
- Я получил пять за тест по истории! - сердце бьется где-то в горле, а пальцы дрожат.
- А по алгебре?

Снова этот ком в горле, только на этот раз он состоит из чистого концентрированного страха. Такой не проглотишь - он навечно застревает где-то в легких и не дает свободно дышать.
- Очень плохо.

"Очень плохо". "Недостаточно хорошо". "Можно было бы и лучше". Фразы, которые он мог бы нацарапать ножом на своей коже. Это было бы напоминанием. Но ему этого не нужно. Он всегда помнит об этом.

***

Когда ремень (толстый и кожаный) опускается на спину в первый раз - это больно. Глаза жжет, а левая рука крепко сжата в кулаке.

От второго удара сводит челюсть - так крепко он стискивает зубы.

Третий удар заставляет его чувствовать. Чувствовать что-то "правильное". Может именно об этом шептались девочки, которые тайком резали свои бедра канцелярским лезвием?

Все мы разрушаем себя своим собственным способом. Разрушаем, чтобы потом собрать что-то новое и совершенное? Разрушаем, чтобы никогда не собраться?

|now|

Кровать Совести всегда идеально заправлена. Концы одеяла под матрасом - ни одной складки или крошки от крекера, который кто-то жрал почти до утра и разбрасывал по всей комнате. Подушка - идеальная шапка Наполеона.

Прикроватная тумба - девственно читая и по-спартански пустая. Внутри - щетка, зубная паста, книги, разложенные по алфавиту и деревянный футляр для очков, треснувший с правой стороны. Никаких сентиментальных мелочей вроде открыток, амулетов или старого, набитого опилками кролика, которого ему так никто и не купил в детстве.

Чистота и порядок. Отглаженная рубашка, дырка на левом рукаве свитера старательно заштопана еще во вторник, волосы причесаны. Слева на шее крошечный засос - грамотно подобранный аксессуар к темно-синим джинсам.

Все еще недостаточно хорош, все еще заслуживает наказания.

***

Его голова - это большая вычислительная машина. Дневник памяти, хранящий не его воспоминания.

Совесть привык запоминать каждую мелочь. Какие лекарства кто и когда должен принимать. Когда чужая депрессия сменяется манией и наоборот. Кому легко даются естественные науки, а кто хорош в гуманитарных. Кому нужно помочь с физикой, а кому - с биологией. Кому нужно раздобыть новый альбом для рисования, кому - отдать свое одеяло, потому что по полу безбожно сквозит. Чьи шнурки лучше завязать на двойной узел, чтобы они не развязались через полчаса. Кто любит черный кофе с четырьмя ложками сахара, а кто - с молоком и двумя щепотками корицы. Кто-то нуждается в лимонных карамельках, а кто-то - в уютном молчании.
Чью-то лодку стоит раскачать колкой правдой, а чью-то оставить дрейфовать на волнах, но дать знать, что рядом есть и другая лодка.

От мигрени лучше всего помогает легкий массаж головы и мокрое полотенце на закрытых веках. От простуды - тертый корень имбиря и шерстяные носки, которыми Совесть (конечно же) поделится. От панической атаки - дыхательные упражнения и простынь, накинутая сразу на две головы. От ночных кошмаров - шепот у правого виска. От тиков - уверенные прикосновения и терпение, которого у Совести (кажется) на целую армию.

От собственного несовершенства не помогает ничего. Ни табель, заполненный только лаконичными "отлично", ни вбитые в голову убеждения, ни выученная наизусть библия. Ни одобрительные стоны напротив приоткрытого рта. Ни ремень на испещренных шрамами лопатках. 

Ты должен жертвовать. Ты должен отдавать. Должен быть удобным. Твой рот должен быть закрыт, если не несет слово Божье. Иначе они отвернутся от тебя.

Тебя ударили по щеке? Подставь другую.

Ты недостаточно хороший друг. Ты недостаточно хороший сын. Ты недостаточно хороший брат. Сборник несовершенных страхов в совершенной оболочке.

Совесть уверен в одной вещи - ему уже не спасти себя, сколько бы молитв он не прочел и сколько бы ударов себе не нанес. Но он все еще может спасти тех, кто ему дорог. Чьих плечей он касается в вязком сумраке ночи, чьи спины он закрывает, чьи злые слезы вытирает, пока внутри него самого растет липкий страх.

Страх того, что если он не будет делать всего этого (может даже и сверх меры), то станет не нужен. "Людей ценят по поступкам", - говорил ему в детстве отец.

Людей ценят по поступкам.

И это еще одна вещь, которая должна (обязана) быть идеальной. Его поступки должны быть правильными, точными и совершенными, как начерченный циркулем круг.

Он сделает все так, как должен, пока внутри будет биться тихое и безнадежное:

"Я молодец, мамочка? Я молодец?"

'внешность асоциальная/личина/возможности

Волосы Совести становятся светлее, а глаза похожи на янтарь - желтые и дикие, но одновременно спокойные, как пламя затухающего костра.

Его ладони кровоточат от стигмат, а кожа пахнет терпко - ладаном. Он может слышать, о чем шепчут деревья и чувствовать их, касаясь пальцами. Почти невидимый, почти эфемерный. Как призрак.

В этом месте он свободен он мыслей, страхов и обязательств.
Свободен от памяти.

'наружная информация

средство связи: лс

Отредактировано Совесть (Dec 15 2021 12:25 pm)