герда— 18 — ххх
yeva podurian
i'll treat it like a gift

[indent] 'выдержки из святого домовского писания

Обернешься - и они скроются в тень. Продолжишь идти - они ускорят шаг.

Ты не заметишь, а они уже рядом.

Дышат тебе в спину.

Эта рука на твоем плече.

Тут лучше, чем я думала. Комнаты маленькие, как и окна, что радует.
Рассказать особо нечего: ем, сплю, хожу на процедуры.
Раз в неделю созваниваемся с мамой, не каждую, но все равно часто. Прислать ничего не прошу, приходится жевать штукатурку со стен (шутка).
С прошлого письма ничего не изменилось. У меня все хорошо. Расскажи лучше, как ты?
Уже переехала? Там здорово?
P.S. Забор стоит как стоял
P.S.S. Рисую херово, но так выглядит моя комната (вид с нижней койки)
Люблю тебя. Скучаю.
И.

Врач сказал:

- Все, что с тобой происходит, нормально.

Его мучнистое лицо в сетке сальных протоков. Густые усы похожи на обувную щетку. У настоящих людей таких не бывает.

- После подобного… потрясения реакции более чем естественны.

Он спросил мое имя. Спросил, что я помню. Хотел знать все что знаю я, но зачем ему это? У него есть мое дело есть телевизор радио зачем спрашивать если знаешь??????????? Что-то пишет смотрит на меня чиркает ручкой он закрыл дверь когда я зашла на окнах решетки они похожи на вьюнки в щели между полом и дверью стоит тяжелая тень...

<...>

...мне становится лучше.

Не знаю, как объяснить, но здесь мне действительно лучше. Я думаю, что секрет в самом Доме. В его стенах. Странно, но мне они кажутся какими-то… приветливыми. Прочнее, чем всё, что я знаю.

К. спрашивает, зачем я “распространяю эту дрянь и когда планирую прекратить”. “Дрянь” - странное слово для нарисованных глаз, тем более, что выглядят они безобидно. Я объясняю их важность. Что нарисовав пару таких на спинке пиджака или, скажем, комнатной двери, мне спокойнее жить. Будто эта моя “дрянь”, (всего-то овал, несколько линий и жирная точка по центру,) и правда становится зрячей. Наблюдает, когда я не смотрю, а потому им все труднее ко мне подобраться.

Если хочешь, можешь считать, что это такой оберег.

Да, я стала несколько суеверна.

К. спрашивает: “А что насчет той штуки? Черного прямоугольника?” Он в доме всего один, рядом с моей кроватью. На самом деле, это дверь: точнее, условное ее изображение.

Мне хватает.

Я оставляю такие прямоугольники на стенах и в подворотнях, совсем маленькие - на согнутых спинах фонарных столбов и в клетках телефонных будок, оставляю везде, где только могу. Моя куртка, специальная куртка для походов в Наружность, к ее подкладке пришиты карманы, чтобы было удобно таскать с собой баллончики с краской и маркеры. Каждый раз отправляясь в летку… если честно, мне страшно. До того, что кажется, будто за забор уходит лишь тело, и мое скованное ужасом, а потому бесполезное сердце ему всего лишь балласт.

Я потому туда и хожу. Устала бояться. Если всю жизнь буду отводить взгляд, жмуря глаза до слеповатых мушек, боясь заглянуть в лицо бездне, то так и не узнаю, что уже в нее провалилась.

Мне правда, правда становится лучше.

Им меня не достать. Я научилась управляться с ножом, хотя больше привыкла полагаться на ноги. Мои легкие дышат свободно. Кашель почти перестал.

Как и любой летун, в конечном итоге, больше всего я хочу вернуться Домой. Черные прямоугольники - это мои следы. Мои кротовые норы и аварийные выходы, с их помощью возникает сам путь, с их помощью я скрываюсь, с их помощью раз за разом возвращаюсь назад.

Ты понимаешь, о чем я?

Еще у меня есть ожерелье: это тоже важная вещь. Оно, как и глаза, мой оберег. Или правильнее - амулет? Если честно, я не знаю, в чем принципиальная разница. Мне достаточно того, что эти отцветшие кусочки, маленькие картинки в ободранных игрушечных рамах, нанизанные на паутинообразную цепь, взяли меня под защиту.

Если хочешь смеяться - смейся. Мне все равно.

- У всех свои причуды, - она отвечает.

К., здесь слишком давно, чтобы удивляться.

<...>

нужн н. замок. сдел ключ (??? шт - решить) след летк.
не могу спать. пл.ткань (фанера??)(где взять????)(доски? ч-т плотное)(200х150 см)
дыры тянут. мало глаз. зеркала? длин ручка 5 шт
себе: краска, растворитель, "Wonderful Sarah", булавки, сигареты (много, обычн),
корм (для тропических), обезбол, водка, прокладки, презервативы, крем д лц
закрыли дверь на втором (м). сдел н
Я ЗНАЮ ЧТО ТЫ ЧИТАЕШЬ

<...>

- Дорогая, ты уверена, что совсем ничего не помнишь? - у мамы такой вид, будто она говорит с умственно отсталой. Мне хочется отвернуться, но тело такое тяжелое, что с трудом удается дышать.

- Это ведь был не… ты ведь не сама оттуда спрыгнула? - я ее почти не слышу. Вижу только глаза, в которых воды больше, чем здравого смысла. Моя кожа горит, будто ее разъедает кислота. Хочется счесать этот зуд ногтями, но тело такое тяжелое.

Мама сокрушенно качает головой и подносит руку ко рту. Показывает букет, который все это время лежит у нее на коленях, и говорит, что его прислала сестра. Она рассказывает, что меня нашли под эстакадой на окраине города. Я лежала, раскинув по земле руки, вся промерзшая, потому что был конец осени, а на мне легкая куртка да джинсовая рвань. Она говорит, чтобы я не переживала. Чтобы я не теряла настрой, ведь врачи, они настроены оптимистично: должное усердие, капля удачи и подвижность ног можно вернуть.

Мы в городской больнице.

Я помню, как ушла в летку. Мне стало плохо возле Черной Башни - название старой высотки с уродливым шпилем, которую я отмечаю на картах синим крестом.

Мама говорит, что Дом - отвратительное место. Не удивительно, что я оттуда столько сбегала. Она хочет устроить меня в пансионат у моря или в ту школу, поближе к горам.

Моя кожа горит. Мои внутренности плавятся. Мои кости - угли, залитые жидкостью для розжига. Моя кожа горит. Я хочу, чтобы тело начало двигаться. Тогда бы я смогла ее снять.

<...>

Был приступ. Потом истерика. Потом снова приступ. У меня почти получилось избавиться от нее, содрать до мяса там, где раньше было пусть бледное и тощее, но вполне ходячее бедро.

Меня никуда не отправили: ни на юг, ни в горы, ни по программе обмена, как ей придумалось позже. Мама сдалась. Наверное, последней каплей стал тот случай с ботинками. Когда я приставила ножницы к шее, вдавила острие с такой силой, что сонная артерия пугливо вздернулась, раздуваясь под кожей. Именно в тот момент моя мать поняла, что спорить больше нет смысла.

Я вернулась Домой спустя три недели в больнице. Вернулась в коляске. Это было два года назад.

[indent] 'внешность асоциальная/личина/возможности

Длинный силуэт, безразмерное тряпье и несмыкающиеся глаза под бесцветной шапкой волос. Больше всего это походит на сбежавшую от хозяина тень.

[indent] 'наружная информация

[indent] средство связи: пишите письма

Отредактировано Герда (Oct 26 2021 08:04 am)