февраль — 18
scodelario, kaya
обійми мене, обійми мене, обійми - твоя весна прийде нехай.
пилигрим;
[indent] 'выдержки из святого домовского писания
она очнулась в феврале, да так в нём и осталась.
сонько-дрімко носить всім, хто лиш попросить, в кошику лозовім казочки чудові.
она слышит тихий зудящий звук, мелодию, если угодно, больше похожую на мерный стук капель о шершавый камень или же черепную коробку. она назойливо пробирается в уши и звенит, звенит постоянно. если обернуться, за спиной - никого. никого рядом и даже там за дверью - тоже. но она всё звучит, убаюкивает незнакомыми словами, чужим будто бы родным наречием. февраль стряхивает с себя наваждение коротким движением плеч, но это
не помогает.
принесе співанку, тиху колисанку. хто її послуха - спатиме до ранку.
мягкая улыбка кусает губы, главное только - не смотреть в глаза, у неё там метель и вьюга, у неё там минус тридцать, ты замёрзнешь, околеешь насмерть, - но ей там вообще-то нравится. она крутит мысли, крутит реальности, путает прошлое которого нет с настоящим, забывается вечно, а потом выпадает прямо вам в руки или под ноги, никогда не угадаешь. смеётся весело, смех отскакивает от стен и рикошетит туда, где у вас должно быть сердце. детская игра - кто победит, а кто продует? если честно, ей абсолютно без разницы.
нічка прийшла, спатоньки пора.
февраль легко перебирает волосы младших, плетёт косы, болтает без умолку, рассказывает истории и небылицы, но даже сама в них верит. перескакивает с темы на тему, пока под пальцами расцветают, льются водопадами жизни чужие да жилы. кто-то ластится к ней под руку котёнком спустя время, кто-то пытается ухватить, уличить в том, что в её словах нет и крупицы правды, вот только никому ещё не удавалось.
ведь аль очень убедительна.
ведь словами вить полотно истины ещё проще.
ведь никто не сможет проверить.
завтра сонько-дрімко прийде в кожну хату.
она редко бывает одна, даже ночью - не понятно, кто жмётся сильнее, - она к младшим или они к ней. февраль давно смирилась, что одной ей ни за что не уснуть. рядом должно быть тёплое и живое, то, что копошится и возится, создаёт монотонную фоновую подложку, препятствующую ночным кошмарам, которые и кошмарами сложно назвать, но аль всё равно умудряется. в пустоте своих мыслей, её кто-то зовёт, её кто-то обнимает за плечи и дёргает за запястье. из раза в раз. наяву и во сне. её кошмарам всё равно, когда заглядывать в гости. февраль нервно грызёт губы и ногти, когда в тишине потёртых временем стен она видит лицо, постоянно одно и то же.
и не узнаёт.
никогда не.
она тянется, одёргивает себя снова и прячется за голосами других детей, а иногда просто за биением их сердец, возможно, рядом с её ладонью. отсчитывает удары, своеобразная мантра, обречённая на короткий сон.
аль укрывает тех, кто ближе, своим одеялом, ей никогда не холодно больше, если ноги хранить в тепле.
знову наших діток буде колисати.
имя у неё зимнее, да и сама она вся будто потёртая жёстким ластиком, размытая по краям. то ли белая, то ли прозрачная, то ли и вовсе бесцветная. имя у неё будто краденное, она чувствует это, морщится и сокращает себя до глупого "аль", словно если позволить ему просочиться и дать корни глубже внутри, то и лицо из тени станет явным, и голос - громким, а прикосновения невидимых рук - реальными.
всё обретёт иной смысл, а она к нему не готова.
на котячих лапках сонько-дрімко ходить.
все в доме знают, главное - не смотреть в глаза,
но говорят, это первое, что в ней замечаешь.
лютый мороз память царапает за нос, она же подставляет ему всё лицо.
- не умеет врать, но умеет забалтывать, что не разберёшь где начинается ложь, и заканчивается правда;
- повышенная тревожность и дереализация - стоит только остаться одной, как всё вокруг постепенно становится для неё нереальным, ощущение, будто её преследуют, будто совершила что-то настолько ужасное, что её за это никогда не простят;
- тактильный голод - постоянно нужно касаться людей, мимолётно или намеренно, не может уснуть одна, чаще всего спит с младшими девочками;
- звуковые, слуховые и визуальные галлюцинации - слышит песни на незнакомом, до поры до времени, языке; видит лишь образ одного лица, он никогда не меняется, а также изредка - что-то тёплое и красное на руках; ощущает чужие прикосновения - будто касаются двое, различает их;
- аллергия на солнце - кожа сразу же краснеет, чешется и зудит;
- боится вида крови;
- боится острых предметов и заколок, никогда их не использует;
- боится огня, если курит, то обычно просит кого-то подкурить, избегает спичек;
- на руках множество резинок для волос - заплетает детям косы, а иногда приводит себя в чувство перебирая или оттягивая их по очереди;
- не боится холода, но всегда ходит в носках;
[indent] 'внешность асоциальная/личина/возможности
февраль долго скиталась, февраль бежала, сдирая коленки и локти, изнанка выгрызала из неё куски, выпивала свет, оставила лишь жалкую копию. у той - волосы цвета соломы, веснушки на всё лицо и яркая застывшая навсегда улыбка; у той - руки вечно обнимают собственные плечи, а в одной зажата старая поржавевшая заколка, которую она не выпускает; у той - голос звонкий, если заговорит с тобой в пути, только вот язык незнакомый.
на изнанке февраль пилигрим, странник, вечный скиталец в поисках дома. она ищет кого-то, ищет дорогу, ищет себя - да всё никак не найдёт, лишь ноги стирает до язв, до крови и боли, а потом тащит это обратно в дом. единственное, что всегда забирает с собой.
февраль знает, если задержится там, то уйдёт навсегда в поисках того, кто наконец-то её поймёт.
она почему-то верит, что он кем бы он ни был всё ещё ждёт её.
прыгун.
[indent] 'наружная информация
[indent] средство связи: лс.
